Государственный объединённый музей-заповедник истории Дальнего Востока имени В. К. Арсеньева на сегодняшний день включил в себя и созданный в 2019 году музей Владивостокской крепости. Уже две трети крепостных объектов переданы в собственность культурного учреждения – всего за три с половиной года Владивосток прошёл или даже пробежал путь, который в других регионах проходят десятилетиями. Как история поможет развиваться городу, почему часть объектов закроют для посещения, а на другие сделают платный вход, рассказали Новостям VL.ru в музее-заповеднике.
На сегодняшний день во Владивостоке утверждено 96 объектов, точно относящихся к Владивостокской крепости, – это форты, батареи, капониры, вспомогательные и административные сооружения. Список не окончательный, но если он и расширится в ближайшие годы, то ненамного. Всего за три с небольшим года единым собственником 66 из них стал музей-заповедник.
Крепость в документах
«С бюрократической точки зрения теперь у этих объектов есть дом и ответственный. Раньше они тоже как бы были, но результатов этого не было видно, – говорит директор Государственного объединённого Музея-заповедника истории Дальнего Востока имени В. К. Арсеньева Виктор Шалай. – Сегодня музей-заповедник является крупнейшим балансодержателем объектов крепости. Есть небольшое количество объектов, ответственность за которые несёт Министерство обороны Российской Федерации. Совсем немного объектов осталось на балансе администрации Владивостока – и это самые спорные объекты. Среди них есть очень руинированные, которые в ближайшие годы не подлежат восстановлению ни за какие миллиарды рублей просто потому, что их судьба слишком тяжёлая, – это форт Линевича и сапёрный редут № 2. Они очень сильно деформированы в результате определённых решений городских властей не только в новейшее время, но и в советский период тоже. Там очень большие потери. И да, они числятся объектами крепости, но если вы на них придёте, то, не будучи специалистом, ни за что не поймёте, что это объекты крепости. Именно поэтому по ним есть такое стоп-решение, мы сотрудничаем с администрацией Владивостока, чтобы вывести какое-то консолидированное мнение всех заинтересованных сторон, что же делать с этими объектами. И есть ещё небольшое количество объектов, которые лежат в казне РФ. Пройдёт время – им тоже хозяина придумают».
Большим своим успехом в музее считают оформление объектов с бюрократической точки зрения: включения их в Генплан, Правила землепользования и застройки, постановка на кадастровый учёт, получение техпланов БТИ, адресного списка, установление охранных зон с ограничением хозяйственной деятельности и многого другого.
«Глаз видел объект, а человек, который сидит в кабинете и что-то проектирует, эти объекты не видит с точки зрения наделённости их необходимым пакетом документов. Часто принимались из-за этого не совсем корректные решения в отношении крепости. Но когда нет одного хозяина, то нет никакой комплексной работы. Поэтому большим нашим успехом мы считаем ровно выстроенное взаимодействие с различными органами власти. У многих наших коллег скорость нашей совместной работы вызывает ощущение, что здесь какая-то бешеная гонка, как будто Владивосток пытается срочно успеть всё, то ли мы с коллегами поставили на кон всё, что у нас есть, включая жизнь и карьеру, лишь бы побыстрее крепость спасти. Наши коллеги и правда думают, что Владивостокской крепости свезло, потому что за 3,5 года собрать на балансе 66 объектов, а это 2/3 от общего числа, – это немыслимо. За тот же срок был сформирован весь необходимый коллектив, включая кадастровых инженеров, отдел по охране объектов наследия, рабочую группу, которая в меру своих сил занимается содержанием этих объектов. Это огромный успех в том, что в градостроительных документах появилась отдельная зона – объекты государственного музея-заповедника. Раньше там, в документах, не было ничего, и это было ужасно, потому что ПЗЗ и Генплан определяют, что будет в городе строиться и когда. И то, что мы смогли найти понимание у главного архитектора Приморского края, у администрации города. И мы впервые работаем все вместе на решение задач одного объекта. Всеми он признан как титульный, как главный памятник в Приморье, соответственно, перспективный объект туризма на Дальнем Востоке. За всем этим стоит ежедневная большая и сложная коммуникация», – говорит Виктор Шалай.
Установление «бюрократических» границ позволяет, в конце концов, получать финансирование на восстановление самих объектов. Это не быстрая работа, и никогда её не планировали проводить как «пятилетку за три года». В год основания музея-заповедника Виктор Шалай отводил только на борьбу со всевозможными аппаратами как минимум десятилетие. Но пока темпы работы всех заинтересованных лиц и правда впечатляющие. Например, город передал музею участок между Новосильцевской и Поспеловской батареями. Там виднеются остатки палаточных городков, одни фундаменты – без статуса, без реестров, вообще без ничего. По закону у администрации были все основания даже не разговаривать на этот счёт с музеем. Это просто земельный участок, на котором какие-то рытвины, фундаменты городка и полковой церкви. Но его отдали, и там будет большой пешеходный маршрут от Новосильцевской батареи до Поспелова, он уже сложился исторически. А фундамент религиозного объекта передают Епархии. Там находилась церковь 35-го Восточно-Сибирского полка – и её, возможно, восстановят.
«Я помню, как развивалась история с крепостью, – говорит руководитель Инспекции по охране объектов культурного наследия Приморского края Владимир Осецкий. – Как инициатива в то время ещё администрации Приморского края о создании музея-заповедника развивалась, обретала реальные черты, как это дошло до указа президента, структурировалось и обрело конкретную организацию. Тогда мы сами с трудом понимали, как всё это выстроить и до каких пределов мы сможем дойти за ближайшие годы. Сейчас уже можно говорить, что около 80% объектов крепости обрели черты объектов недвижимости. Мы как инспекция должны заниматься охраной объектов культурного наследия. Но сохранение, содержание по закону лежит на плечах собственника. А его фактически не было. Теперь у нас есть титульный владелец и ряд «миноритарных» собственников. Несколько объектов даже отошли в частные руки. И это их, кстати, некоторым образом спасло. Решив проблему кадастра, получаем возможность содержания и проведения работ, которые должны на таких объектах проводиться. Параллельно решали и другую задачу – государственной охраны. Определяем, какие объекты самые первоочередные, где у нас «болевые точки» по самому активному хозяйственному освоению. Именно благодаря этому мы закрываем почти как в гонке действительно вопрос обеспечения зонами охраны объекты крепости в приоритетном порядке. Где-то мы идём по пути объединённых зон, когда мы несколько объектов объединяем в единый комплекс. Это выгоднее и с исторической точки зрения, и с экономической, потому что комплексная зона обходится дешевле, чем разработка её отдельно на каждый объект. Проекты зон охраны разрабатываются с точки зрения состояния градостроительной среды. Основной принцип – необходимая и достаточная территория для сохранения объекта. Конечно, хотелось бы больше захватить территории и наложить запрет на ведение любой хозяйственной деятельности. Но любая граница охранной зоны – это прежде всего её обоснование».
По кадастровым работам основные «болевые точки» – действующие объекты Минобороны. Но даже здесь, как оказалось, есть подвижки. Ведомство начало самостоятельно заказывать и кадастровые работы, и проекты охранных зон. Есть крупные удачи: это охранные зоны объектов островов Елены и Русского. Часть уже утверждена, часть находится на согласовании в Министерстве культуры. И по ним тоже будут приняты постановления об утверждении зон охраны.
Четыре этажа убьют памятник
На охранных зонах появляется возможность регулировать застройку. Её не запретят, но строительство в таком случае позволит не утратить привлекательности и сохранности объекта.
«Каждый объект крепости сильно завязан на ландшафт, поэтому убить его можно одним движением – если согласовать, например, высотку, которая просто перекроет панораму. И тогда любой форт не будет иметь ценности, потому что это не только инженерные решения, но и ландшафт, и панорама. Мы видим много решений градостроительных 15-30-летней давности, которые привели к такому итогу. Препятствовать этому могут те самые зоны охраны, которые говорят, что вот здесь нужно сохранить всё в первозданном виде, а вот тут, будьте добры, соблюдайте этажность не выше стольки-то этажей. Часть объектов в городе, включая форт Суворова, 4-й сапёрный редут, – это отдельная история. Они когда-то пострадали от авторынка «Зелёный угол» и страдают до сих пор. Мы работаем над аккуратным, без провоцирования конфликтов, решением по возвращению этих объектов. Когда в 90-е возникал там авторынок, про охрану объектов крепости никто и помыслить не мог. Поэтому бесполезно махать кулаками, теперь нужно этот узел очень осторожно обратно распутать. Мы не можем препятствовать развитию Владивостока в виде строительства нового жилья. Мы всего лишь говорим – пожалуйста, давайте мы вместе поиграем с этажностью, чтобы активно развивающийся район на месте бывших теплиц не потерял рекреационную зону в виде огромного форта. Пусть по центру этой жилой застройки будет огромный зелёный пятак с интересным объектом. Но он никому не будет интересен, если где-то кто-то на четыре этажа построит выше. Всего лишь 4 этажа в одной многоэтажке убивают памятник федерального значения. Это очень деликатный вопрос. В общей сложности из 66 объектов к концу этого года 30 будут с утверждёнными зонами охраны. Это интересы города, края, застройщиков – это всё система компромиссов, которые не достигаются за один день. Поэтому 30 защищённых объектов за несколько лет – это довольно хороший процент. Это отчасти и мой ответ коллегам, которые спрашивают, куда мы так спешим. Потому что в иных городах музеи-заповедники создавались по 25-30 лет. Но это было другое время, и Владивосток здесь в сильно отстающих. Мы уже потеряли огромное количество времени из-за нормативной вакханалии 90-х. Вот почему нужно успеть сейчас. Потому что потом не будет виноват никто».
Один из таких примеров Тигровая сопка – сложная, запутанная и почти детективная история. По словам Виктора Шалая, надо вообще всем честно признаваться, жив ли объект или он уже мёртв. Есть ли там, за что биться? Это один из самых сложных моментов во всей Владивостокской крепости. А по строительству жилого комплекса у подножия сопки Холодильник окончательного решения и компромисса нет до сих пор.
«Никто до сих пор не может до конца определить, что же такое Владивостокская крепость, – говорит Владимир Осецкий. – Это непосредственно фортифика? Или вспомогательные здания тоже считаются? Холодильники, строительные городки, узкоколейные железные дороги и так далее. Такой работы никто и никогда не проводил. Даже с точки зрения государственной охраны – как охранять крепость? Условно мы имеем траншею, земляной ров. Как проводить сохранение, реставрацию и популяризацию на таком объекте? По земляным объектам работа тоже ведётся. Но здесь даже спасательная археология невозможна. Всё опирается на историко-культурную экспертизу. Покажут эксперты, что земляные укрепления являются объектом культурного наследия – значит, будет».
Крепость, по мнению представителей музея, должна служить развитию города, а не быть его обременением, иначе можно «доиграться» до того, что город не двинется в своём развитии. Но, с другой стороны, нельзя препятствовать людям, которые радеют за крепость и все её объекты. Поэтому только договариваться и искать баланс.
Платный вход и заколоченные форты
Переходя от величия замысла к прозе жизни, поговорим об охране. В качестве приоритетных были выбраны объекты, которые по большей части находятся на Русском острове. К этим объектам есть непосредственный доступ, к ним можно легко добраться, они находятся на видных местах, они более посещаемые. Им обеспечивают безопасность в первую очередь. Охранный патруль контролирует происходящее на объектах. При каких-то нарушениях, например, если жгут костры или организуют какие-то событийные мероприятия несогласованные, об этом сообщают музею. Это форты № 11 и 12, Поспеловский и Назимовский комплексы, Великокняжеская батарея, Новосильцевская батарея. С середины мая часть объектов будет закрыта для посещения – входы заблокируют. А на два объекта вход станет платным – по тарифам музея, с сохранением всех льготных категорий.
«Это те объекты, куда приезжает больше всего людей и, соответственно, тут происходят и самые хорошие вещи, и самые плохие, – объясняет руководитель филиала музея «Владивостокская крепость» Артём Мельников. – Сброс мусора, сжигание покрышек, сворованного кабеля и так далее. За последнее время, когда система охраны появилась, есть хорошая тенденция к наведению порядка на этих объектах. Прецедентов становится всё меньше, культура посещения начала формироваться. Объекты стоят чистые. Когда наступает сезон, мы проводим на этих объектах покос травы и расчистку. На некоторых из них мы до сих пор ликвидируем последствия ледяного дождя. Ведём санитарное содержание – убираем всё, что люди бросают. Размещаем информационные таблички, предупреждающие об опасностях, где люди могут как-то себе навредить. Что касается санитарных зон – то есть туалетов – они, конечно, размещены не везде пока. Хотелось бы больше. Но их нужно содержать, мыть, убирать. По нашему решению эти зоны были установлены на Новосильцевской батарее, форте Поспелова и 13-м пороховом погребе. Но будем увеличивать количество охваченных объектов в этом году».
Есть ещё такие проблемы, как перестройка объектов. Например, на Великокняжеской батарее были ещё в советское время возведены внутри кирпичные стены. Это усложняет изучение объекта и его содержание. Поэтому такие «артефакты» будут демонтировать.
«Человеческих ресурсов у нас недостаточно, – признаются в музее. – Когда наших сил совсем не хватает, мы привлекаем подрядчиков. Недавно на форте Суворова был большой субботник – туда зайдёт подрядчик, который будет наводить порядок внутри помещений. То, что там творится внутри, это отдельный разговор, потому что весь авторынок и все люди на транспорте, которые о форте знают, сбрасывают туда мусор. Отдельно хотелось бы сказать, что в прошлом году было принято решение на отдалённых объектах поставить двери – где-то это будут глухие металлические двери, где-то решётки. Исключительно для того, чтобы обеспечить безопасность и посетителей, и самих объектов. Доступ будет возможен, но по заявке через музей. Просто погулять внутри уже не получится. Мы несём ответственность и хотим избежать серьёзных последствий. В некоторых местах есть точки, где можно упасть с высоты 4-5 метров. Объекты будут закрыты до тех пор, пока мы до них не доберёмся, чтобы полноценно обеспечить безопасность».
Объекты, которые уже закрыты или в ближайшее время будут закрыты: форты № 3 и 5 на материке, береговой полукапонир № 7 в бухте Карпинского, береговая батарея № 982 и форт № 12 на Русском острове.
Для примера привели не только форт Суворова, но и, пожалуй, самый известный в городе форт № 7. Оттуда каждую весну вывозят по 20 КамАЗов мусора и покрышек. Это к вопросу о культуре посещения памятников.
«Мобилизуются все силы, которые возможно: администрация города, краевое правительство, волонтёры, молодёжные организации, сотни людей, которые раз в год помогают вычищать нам огромные территории. Музей-заповедник – это 120 гектаров в общем, которые не должны быть захламлены. Можно сколько угодно тратить в сезон денег и ресурсов на вывоз мусора. Но одно дело, когда мы вывозим ветки и листву – это не обидно. Обидно вывозить 40 грузовиков мусора, которые за зиму туда умудряются свозить наши горожане, ради которых мы эти объекты и берём под охрану. Надо этот порочный круг как-то прерывать. Что касается блокировки входа – то можно сколько угодно табличек вешать «не влезай – убьёт». Есть сложившаяся практика посещения этих объектов. Есть туристические компании, которым выгодно продолжать воспринимать объекты крепости как никому не принадлежащие, чтобы дальше с фонарями на голове, получая за это отдельные деньги, проводить в эти «таинственные подземелья» людей, не обеспечивая их никакими гарантиями безопасности. А в случае какого-либо происшествия выяснится, что объект принадлежит музею-заповеднику, и нести ответственность будем мы. Чтобы этот оксюморон ликвидировать, хочу сообщить горожанам и туристическим компаниям – мы наконец-то нашли деньги и просто закрываем ряд объектов. Раз мы являемся балансодержателем этих объектов, то весь доступ ко всем «подземельям» и «катакомбам» теперь будет через одну калитку. Через музей. Любая попытка взлома будет считаться уже правонарушением. Нецивилизованные попытки проникновения пора всё-таки прекращать. И если вас куда-то не пускают, то это вопрос безопасности. Потому что происшествия случаются. И трагические – в том числе. Во Владивостоке их, к счастью, не было», – подытожил Виктор Шалай.
Горожане ещё не выработали отношения к крепости как к единому памятнику, музей ещё учится ей управлять, а все вместе должны находить точки соприкосновения. Недавний акт вандализма на форте № 3 или внезапная свалка «просрочки» на форте № 4 – это уже единичные случаи. Ещё несколько лет назад масштаб бедствия был куда шире.
«Вот, на четвёртом форте вывалили просроченный товар – это реальная проблема, – говорит Шалай. – И она больше не про охрану, а про культуру. Но это тоже исключение из правил теперь, мы фиксируем гораздо меньше сброса мусора. Я думаю, что должно пройти ещё несколько лет, чтобы людям расхотелось это делать. А нам за эти годы нужно обеспечить там своё постоянное присутствие, поставить туалеты, контейнеры для сброса мусора, наладить его вывоз оттуда и так далее. Люди не понимают, в чём проблема, когда мы просим не ездить по объектам. Когда люди паркуются на бетоне, устраивают мотозаезды, катаются по ним на велосипедах. Это не плохие люди, просто они всегда так делали и не понимают, почему не надо так. Мало кто осознаёт, что условная «катакомба» или «военная штука» под домом и батарея на Русском острове – это две части единого огромного целого. Наскоком мы ничего не решим. Это тысячи разговоров, увещеваний, регламентов. Мы начинаем регулировать вход на самые популярные объекты Владивостокской крепости – это Новосильцевская батарея и форт Поспелова. Мы вычистили эти объекты до блеска. Обеспечили санитарные зоны. Сейчас это изумительные локации. Мы сумели найти возможность сделать туда асфальтированные подъезды и обеспечить небольшие парковочные площадки. Сейчас в выходной летний день там проходит до трёх тысяч людей. В мае мы поставим вокруг территории ограждения, модули для администраторов и организуем продажу билетов. Больше самовольный проезд на эти объекты не будет возможен. Никто не будет наживаться ни на ком – заработанные деньги будут направлены на решение проблем других объектов крепости».
Покупка билета вернётся посетителю отсутствием мусора, акарицидной обработкой, скошенной травой, какими-то интересными мероприятиями. А сам факт оплаты заставит многих относиться к объекту бережнее. Для примера Шалай привёл форт Поспелова, где в рамках эксперимента плату уже взимали на выходных. Ни у кого не возникло вопросов, и не было никаких конфликтов. А вот на форте Суворова вход бесплатный, но туда везут только мусор.
«У нас один сортир спёрли, представляете? На форте Поспелова. Посреди белого дня загрузили туалет и увезли. Надо ставить контейнеры для мусора. Но незакреплённый контейнер «улетит» через сутки в чей-нибудь коттедж, а если «посадить его на цепь», то как мусор оттуда выгружать в машину? В прошлом году изготовили порядка 200 информационных табличек, которые все до одной разместили на самых посещаемых объектах. В этом году поехали посмотреть, что надо починить, помыть и восстановить. Так вот, мы не обнаружили ни одной. Все украли. Но мы будем ставить их и дальше – до тех пор, пока их не перестанут воровать», – говорят сотрудники музея.
Три категории вандалов
Вандалов в музее делят на две категории. Первые просто наносят ущерб – бьют стёкла, разрисовывают стены, что-то разрушают. Вторая категория – это те, кто грабит. Вот на третьем форте произошёл грабёж. Им интересен был только металл в том количестве, который может обеспечить некий доход.
«Сообщаю – на этих объектах уже почти никакого металла не осталось. Вот третий форт и произошедшее с ним – это такая «отрыжка» страшного времени 90-х и начала «нулевых», когда крепость потеряла тысячи тонн уникальных элементов, которые мы на своём веку вряд ли сможем восстановить. То, что остались люди из тех времён с оборудованием и автомобилями, это факт. Мы ещё три года назад с ними сталкивались сами, когда объекты нам только начинали передавать. Сейчас это не происходит почти никогда. И я рад, что форт № 3 – это теперь уже уникальный случай и сигнал нам, что где-то обнаружили эти «очаги залегания металла», которые мы должны сохранить. Я рискну предположить, что крепость уже исчерпала ресурс своих металлических элементов, а «золотое время» вандалов уже прошло. Это просто рецидив, отголосок, который мы должны воспринять всерьёз. Ну, спилят двери – поставим новые», – говорит Виктор Шалай.
Есть ещё одна условная категория «вандалов» – сетевые компании и застройщики. Например, в 2021 году «Оборонэнерго», прокладывая ЛЭП, повредило часть форта Русских. Такие нарушения, по словам Владимира Осецкого, возникают на незарегулированных объектах. По умолчанию на них установлена лишь защитная зона, которая не распространяется на проведение работ с линейными объектами. Застройщик или сетевики получают разрешение на проведение земляных работ и ведут их фактически законно. Единственный способ обеспечения защиты – напрячься и доделать охранные зоны. Тогда нельзя будет срывать часть рва и ставить на него бетонный столб. Помимо прочего, нужно понимать, что земляной вал, ров или насыпь тот же застройщик просто не видит. Ну, земля и земля. Для этого необходимы кадастровые работы, где ландшафтные элементы также будут в установленным порядке зарегистрированы.
Другая ситуация, когда вообще никаких разрешений никто не получал. Это уже можно воспринимать как акт вандализма. Возможные реакции в обоих случаях – немедленно сообщить в музей, в администрацию Владивостока, в правоохранительные органы. Административную ответственность и даже уголовную в этом случае никто не отменял.
К слову, официальный «крепостной сезон» во Владивостоке начнётся 29 апреля. В полдень на форте Поспелова поднимут флаг военно-морской крепости.
