Жители Русского острова обеспокоены тем, что администрация города намерена лишить их детей нескольких спортивных секций. Причиной настоящей «родительской бури» стало сообщение мэрии о незаконном использовании муниципальной собственности якобы под прикрытием детского спорта. Более 30 семей подписались под открытым письмом к главе города Виталию Веркеенко с просьбой разобраться в ситуации и не уничтожать созданное за несколько лет маленькое спортивное сообщество.
Администрация Владивостока снова решила лишить юных жителей города возможности заниматься спортом. На этот раз скандал получился из-за новости об увольнении четырех чиновников, ответственных за муниципальное имущество.
Единственным примером «неэффективной работы» госслужащих стала детская парусная школа «Алые паруса» на Русском острове. Теперь родители воспитанников нескольких спортивных секций опасаются, что их дети снова останутся на отшибе опережающего развития.
«Материал, где описывается эта история, подписан начальником управления по работе со СМИ, и его можно считать официальной позицией руководства города, – говорит председатель общественной организации Вячеслав Трепалин. – В качестве единственного примера была передача территории порохового погреба № 13 ОО и ДПШ "Алые паруса". В статье делается ссылка на проверку, но никакие комиссии к нам не приезжали, никаких протоколов не было. Объект используется как инфраструктура для развития детского парусного спорта».
Капитан I ранга запаса Вячеслав Трепалин – бывший командир 4-го радиоотряда ТОФ. Он рассказал, что по решению Совета ветеранов разведки Тихоокеанского флота в 2014 году была создана детская парусная школа. Это было заданием по воспитанию подрастающего поколения. Одним из основателей стал он, вторым – капитан I ранга в отставке Валерий Престинский, бывший командир 38-й бригады кораблей особого назначения ТОФ.
Школу создали в апреле 2014 года, затем начали оформлять членство в Приморской федерации парусного спорта. Президент ФПС Михаил Ермаков объяснил, что сперва нужно создать яхт-клуб, а при нем – детскую секцию, которые несколько лет спустя «были обнаружены» Виталием Веркеенко.
Помимо членства в ФПС, парусная школа заключила в 2015 году договор с городским Центром спортивной подготовки, о взаимодействии в вопросах детского спорта, в прошлом году второй договор – о том, что на базе яхт-клуба будет безвозмездно храниться муниципальное имущество, в том числе детские швертботы – «Оптимисты», «Кадеты» и несколько других. Только вот их в свое время – как раз для организации детской секции – покупали сами устроители. А затем, чтобы получить у города статус муниципальной школы, передали на баланс муниципалитета. Теперь это имущество хранится и используется, согласно договору, в целях спортивного воспитания молодежи и на безвозмездной основе на территории погреба.
Директор МБУ «Центр спортивной подготовки населения по различным видам спорта города Владивостока» – тоже не тот человек, который был указан в сообщении городской администрации. В мэрии, оказывается, не знают, что муниципальным учреждением управляет Юрий Рогонов, который к «Алым парусам» никак не относится. Артем Моисеенков, зампредседателя общественной организации «Алые паруса», на водной базе которой и живет детская секция, числится в ЦСП главным тренером.
Профессиональный (то есть государственный спорт) устроен, как и вся бюрократия, довольно сложно. Все тренеры, чтобы у них был стаж и официальная зарплата, должны работать в государственном учреждении. Это ЦСП при муниципалитете, детско-юношеская спортивная школа внутри соответствующего департамента в Приморском крае, Школа высшего спортивного мастерства, Училище олимпийского резерва. Везде открыты секции, которые разбросаны по разным спортзалам, где работают тренеры – на зарплате 6000-10 000 рублей. Какой-нибудь очень статусный тренер с регалиями получает примерно 20 000 рублей. Стоимость одного переданного городу швертбота начинается от 100 000 рублей.
«Глава у нас был, но перед этим у него на приеме был я, – объясняет Артем Моисеенков. – Мы не только занимаемся развитием детской парусной школы. У нас есть компания, которая строит понтонные причалы. И есть проект большого яхт-клуба, который мы пытаемся зарегистрировать как объект свободного порта. Это у нас пока не получается, потому что с Русским островом дела обстоят сложно. Резидент должен защитить проект на комиссии, а для реализации на территории никаких проблем не должно быть, в том числе и земельных. На острове с этим сложно. Меня в мэрию приглашали на совещание по морской инфраструктуре города, как раз по причалам. Там я обратился к мэру, он меня принял вместе с нашим инвестором. Главе проект понравился, он сказал, что заедет, посмотрит и поможет. Через некоторое время он к нам заехал, проездом из Шигино. Я ему все рассказал, как и что устроено. Что есть муниципальная секция, дети, развитие спорта. Но у главы была одна задача, он ее озвучил – каждый метр земли должен приносить доход. Он увидел катера и, не будучи до конца осведомленным о границах всех участков, решил, что мы тут чем-то прикрываемся. Пока мы шли по территории, он увидел детскую тренировку, посмотрел учебный класс. Но потом сказал – где есть бизнес, нужны отчисления в бюджет. Кто бы с этим спорил – дайте землю. Но ее уже несколько лет никто не дает, только обещают. На этом и уехали. И вот ровно через месяц появляется эта статья. То ли это какая-то высокая политическая игра, то ли что. Можно только догадываться».
Ратуя о том, чтобы бюджет Владивостока пополнялся, городская администрация выставила пороховые погреба на аукцион. Их хотели арендовать владельцы марины, но на аукцион вышел еще один участник, который перебил цену. Теперь самое маленькое хранилище в аренде у ООО «Новик-ДВ», а его владелец ни разу не заплатил за право пользования и задолжал городу более 630 000 рублей. Сейчас по этому вопросу проводится судебное разбирательство.
«Последнее хранилище сдано городом в 2015 году, – говорит Вячеслав Трепалин. – Но здесь ни слова не говорится о том, что помещение мастерской под литерой 7 и ангар на территории тоже были арендованы. Фамилия арендатора – Сухомлинов. Он вообще ни копейки не платил ни военным, ни позже, после перехода права собственности, гражданским. Тоже есть решение арбитражного суда. Администрация города подавала – 3,5 млн рублей за ним числится. Но почему-то с ним договор не расторгнут, он продолжает хранить в ангаре свое имущество. Когда он уходил отсюда, то вырвал все – батареи, кабель, все железо».
Ремонт, который Виталий Веркеенко во время своего визита посчитал «сделанным для вида», делался силами родителей – они вспоминают, как белили и красили внутренние помещения по ночам, выносили груды мусора и отбивались от прежнего арендатора, который теперь, кстати, является членом комиссии Думы по Владивостокской крепости.
Кроме парусной школы, где занимаются 20-30 детей, которые уже побеждают на местных, региональных и даже международных регатах, на территории порохового погреба организовали детскую секцию спортивных бальных танцев. Здесь занимаются сейчас 42 ребенка– школьники и дошкольники. С сентября хотели открыть школу карате или бокса, но после «нападения» мэрии инициатива заглохла. А других детских секций в «нецивилизованной» части Русского острова в принципе нет.
Стоянка, которую назвали незаконной, тоже оформлена как положено – заключен договор водопользования на 20 лет с Амурским бассейновым водным управлением, марина зарегистрирована в ГИМС и в Федерации парусного спорта. Кроме документации есть еще одно обстоятельство – яхт-клуб находится за пределами городской территории, на земле военных. На муниципальной земле стоят катера на кильблоках, владельцы которых были уведомлены о том, что плавсредства нужно убрать.
Ветераны разведки собирались создать на базе Порохового погреба №13 центр военно-патриотического воспитания молодежи, историко-культурный и морской центр. В течение четырех лет обращались во все структуры – ответа до сих пор не получили. Мало того, идея разработанной концепции была без их ведома вынесена на рассмотрение рабочей группы по Владивостокской крепости Думы города, в которой оказался Дмитрий Сухомлинов. Сейчас в этих опустевших хранилищах энтузиасты собирают музей крепости и истории Владивостока – со старыми планами военных сооружений, фотографиями, вполне историческими экспонатами и внушительной коллекцией старинных кирпичей, которые изготавливали в Приморье с конца XIX века. Музей этот может развиваться и дальше, также на чистом энтузиазме – благо, вандалы уничтожили еще не все исторические объекты на острове.
«Парусная школа и яхт-клуб поддерживают не только парус, – говорит организатор соревнований и марафонов во Владивостоке Денис Ясинков. – Я столкнулся с тем, что для проведения спортивного соревнования "Тур де Папенберг" на льду бухты Новик мне необходимо заключить договор с Федеральным агентством по недропользованию. В связи с этим я обращался к арендаторам, у которых есть договоры водопользования. Одна из баз в этом году запросила 250 000 рублей. Мероприятие официальное, календарное. У него бюджет муниципальный – 50 000 рублей на награды. Но, поскольку приезжает несколько сотен участников, видимо, сложилось впечатление, что 250 000 – вполне подъемная сумма. Я обратился к "Алым парусам", где мне сказали – будем рады тебя видеть. Мы провели здесь "Тур де Папенберг" и сделали силами родительского комитета праздничную программу. Провели Икс-триатлон, тоже календарное мероприятие. Мы здесь провели летний сбор секции детского спортивного ориентирования и туризма. Весной проводили марафон. То есть площадка занимается развитием всех видов спорта, которые вообще здесь возможно развивать на этой территории».
Территория порохового погреба – это спорт, праздники для местных жителей, в которых участвуют почти все поселки Русского, возможность беспрепятственно и без всякой платы зайти на территорию исторического объекта, которая сейчас заменяет лишенным цивилизации островитянам и скверы, и парки, и зоны отдыха. Поэтому люди, вложившие немало труда и собственных средств в облагораживание территории, подписали открытое письмо главе города Виталию Веркеенко с просьбой о взаимодействии и цивилизованном решении вопроса. Уже на собрании в яхт-клубе его подписало более 30 местных семей.
