Династии предпринимателей-переселенцев внесли вклад в развитие Приморья в середине 19 века: открывали торговые дома, отстраивали производства и промышленность. Сейчас от многих достижений тех времен осталась только память. Один из примеров – дом-замок Ивана Янковского в бухте Витязь.
Одна из семей, чье имя навечно вписано в историю освоения Приморского края, – клан Янковских. Его основатель – польский дворянин Михаил Янковский. Он попал в Приморье в 70-х годах 19 века. К этому времени он уже успел поучаствовать в польском восстании 1863 года, стать каторжанином и лишиться всех дворянских прав, и освободиться по царской амнистии. В 1872 году он принял приглашение зоолога Бенедикта Дыбовского, которому требовался помощник для участия в научной экспедиции на Дальнем Востоке.
Янковский согласился и последующие два года стал изучать природу восточной окраины России. Во время путешествия по Амуру Михаил Янович познакомился с управляющим золотым прииском на острове Аскольд, поляком Чаклеевским. Тот искал себе замену, поскольку собирался возвращаться в Польшу. Янковский принял это предложение и начал управлять золотым прииском. Времена тогда были неспокойные, даже отчаянные. Постоянные нападения восточных соседей, хунхузов, бесконтрольный отстрел животных и птиц не способствовали всеобщему благоденствию. Став управляющим золотого прииска на Аскольде, Янковский повел решительную борьбу и с китайскими бандами, и с браконьерами. Кроме того, привез на остров фазанов, которые быстро расплодились и стали «легальным» охотничьим объектом. К 1877 году на Аскольде уже действовала метеорологическая станция, добыча золота увеличилась в несколько раз, а сам Михаил Янковский, влюбившись в местную природу, стал увлеченным натуралистом.
«Старшие Янковские относились к этому с особым чувством, – рассказывает Анжелика Петрук, заместитель директора музея им. В.К. Арсеньева по научной работе. – Я так думаю, они видели в этом свою миссию: мы приехали на новую неоткрытую землю – и мы должны ее открыть. Что-то они в этом видели. У нас хранятся гербарии, собранные Михаилом Янковским и его супругой, Ольгой Лукиничной. Бабочки из их коллекции, птичка овсянка, которая сейчас уже почти не встречается».
В этот же период своей жизни он женился на Ольге Кузнецовой, двоюродной сестре матери Леонида Бриннера. У супругов родилось двое детей – дочь Эльжбета (Елизавета) и сын Ежи (Юрий).
Янковский думал о том, как сделать край пригодным не только для жизни, но и для работы. В первую очередь неосвоенные территории требовали хорошей тягловой силы – лошадей. Копытных сюда из центральной России, конечно, привозили, но приспосабливались к местному климату они тяжело.
«С лошадьми было сложно. Янковский вывел собственную породу. Когда он здесь обосновался и завел хозяйство, то обратил внимание – лошади, завезенные из европейской части России, плохо переносили здешний климат. Высокая влажность губила копыта, в них заводился грибок, морил таежный гнус, все эти насекомые. Словом, падеж был очень высоким. Лошадьми не могли обеспечить ни местное население, ни прибывающих пароходами "Доброфлота" крестьян, ни армию. Брать их было негде. Тогда Янковский занялся селекционной работой: выписал лошадей из Америки, старшего сына, Юрия, отправил в Томск. Тот пригнал табун в тысячу голов, сам, через всю Сибирь. В конце концов Михаил Янович вывел породу. Их таврили клеймом – подкова со вписанной в нее буквой "Я". Это был своеобразный знак качества. Они побеждали на скачках, на них был огромный спрос, превышающий предложение. Лошади янковской породы стоили огромных денег. В советское время породу потеряли.
Янковские пытались ее спасти. Есть рассказ у писателя Михаила Щербакова "Одиссей без Итаки", где рассказывается, как отсюда уходила флотилия в 20-х годах. Юрий Янковский пригнал к пристани маленький табун, голов 20, пытался погрузить их на какое-нибудь судно. Но места не хватало даже людям, поэтому лошадей просто выпустили. Со временем они одичали, и порода была утрачена. Это большая потеря для региона», – рассказала Анжелика Витальевна.
Михаил Янковский, начав свои селекционные работы, искал место для разведения лошадей. В 1879 году Янковскому был возвращен дворянский титул, и он вместе с другом Фридольфом Геком переселяется на полуостров Сидеми, приобретает 321 десятину земли и еще 7375 десятин берет в аренду. Собственно, с этого времени и начинается развитие того уникального поместья – с огромным хозяйством, домашним театром, постоянной научной деятельностью.
«Они умели жить полной жизнью. Семья была трудолюбивой, они все время работали. Супруга Юрия, Маргарита Михайловна, устроила потрясающий домашний театр. Охота, новые виды хозяйствования, роскошные сады. Они брали от земли достаточно много, но много и отдавали», – продолжает рассказывать историю семьи Анжелика Петрук.
Янковские развивали и приумножали хозяйство. У Михаила и Ольги родилось еще четверо детей: Анна, Иван (Ян), Сергей, Павел. Михаил Янковский покинул Сидеми в 1906 году, оставив поместье жене и старшему сыну, Юрию. Сам он переселился во Владивосток, но ненадолго – в 1908 году он перенес сильное воспаление легких и уехал в Семипалатинск, а оттуда в Сочи. Михаил Янковский еще несколько раз посещал свое имение в Приморье, но в 1912 году скончался в Сочи.
Дело Янковских ненадолго пережило своего основателя. Сегодня от некогда огромного имения остались буквально крохи. Одним из чудом сохранившихся свидетельств той эпохи остался дом-замок Ивана Янковского, которого называли «добрым дядей Яном». Небольшой, но монументальный дом был построен у подножия горы Туманной в бухте Витязь в 1918-1919 году. Кстати, проектировал дом старший сын Михаила Янковского от первого брака, Александр.
Фасад скрывается за деревьями, но глядит сквозь ветви узкими окнами-бойницами на бухту. Дом похож на средневековый замок эпохи крестоносцев.
«Это концепция, – улыбается Анжелика Витальевна. – Во-первых, сам дом Янковских в Сидеми, судя по фотографиям, – тоже дворец-крепость. Узкие окна-бойницы, куда можно выставить винтовку и отстреливаться. Потому что, конечно, хунхузы навещали. Это были частые гости. Все об этом вспоминают, семья Геков очень сильно пострадала. Поэтому когда Янковские селились в сегодняшнем Хасанском районе, они понимали всю опасность. Но уж больно привлекательное было место: с точки зрения географической, экономической, ресурсной. Михаил Янович понимал, что осилит, несмотря на определенные сложности. Были случаи, что он с отрядом охотников уходил в тайгу, а хунхузы на порог. И Ольга Лукинична выходила с ружьем, собирала людей, отбивалась от них. Дом был крепостью в прямом смысле слова. И в связи с этим на Гамова Ян поступил точно так же. Он тоже понимал, что дом должен быть крепостью».
Иван-Ян Янковский переселился в районе Гамова вместе с компаньоном, Владимиром Шевелевым. Он решил продолжать и расширять отцовское дело – устроить здесь оленеводческое товарищество, конезавод, молочный скот.
«Олени были делом прибыльным, – говорит музейный специалист. – Первыми придумали срезать панты у оленей старообрядцы. Неизвестно, у них ли узнал Михаил Янковский об этом способе, или сам с сыновьями догадался. Но они перегородили полуостров, завели небольшое стадо, которое со временем разрослось. Не только у Янковских было оленеводческое хозяйство. У Шевелева в Кангоузе были олени, и у Старцева на Путятине – тоже. Панты были фактически просто валютой того времени – их можно было продать везде, на любом рынке. Для начала этого промысла не требовалось особых вложений – несколько штук купить, в тайге поймать, привести – и вот оно, начало стада».
Несмотря на сравнительно небольшой размер, замок Янковского был весьма вместительным строением: здесь были и жилые комнаты, и бильярдная, и даже потайной ход, который вел к расположенному неподалеку водопаду. Словом, это была такая же крепость, как и имение отца в Сидеми – рассчитанная на войну с маньчжурами. Фундамент, подвальная «тайная комната» и крыльцо сложены из большого камня, парадный вход расположен в сторожевой башне, которую, как и всю крышу дома по периметру, венчают оборонительные зубцы.
Но жить в доме-крепости ни самому Яну, ни его семье почти не пришлось. Буквально через год после переселения в Витязь Янковский заболел «испанкой». По свидетельствам современников, Ян сгорел за несколько дней и умер в возрасте 35 лет. Его жена практически сразу покинула имение, переехав вместе с двумя дочерьми во Владивосток. Дом не продали, вероятно, потому что не успели.
«После смерти Яна Геля не стала там жить. Она была довольно эпатажной особой. Вскоре вышла замуж на господина Кичигина, отставного капитана. От Яна у нее были две дочери, которых она забрала с собой. Потом она с новым мужем уехала в Харбин. Он нещадно пил, поэтому Ангелина его бросила. Словом, имение осталось брошенным. Никто там не жил», – завершила «жилую» историю замка Анжелика Витальевна.
Через пару лет, в 1922 году, в Приморском крае началась гражданская война. Семья Янковских и многие их работники бежали в Корею на паровом катере «Призрак».
Дом в Витязе заняли представители советской власти. Замок перестраивали несколько раз. Здесь был медпункт, жилой дом, местное сельпо, склад, в 70-х годах прошлого века – почта.
Дом забросили в 1980-х годах, оставив его разрушаться. Говорят, Ян построил его в «плохом» месте – на священной земле местного народа. Поэтому духи прогневались на Янковского и не позволили ему жить долго и счастливо.
Но нынешняя судьба замка, пожалуй, еще менее завидна: дом не числится памятником архитектуры и не является объектом культурного наследия. У администрации Хасанского района нет средств на его восстановление и охрану. Поэтому от столетнего дома сегодня остались только стены. За фасадом растет лимонник, а стены испещрены надписями в духе «здесь был Вася». Вокруг старинных руин растут и множатся коттеджи, поэтому дальнейшая сохранность и вообще существование замка Яна Янковского остается под вопросом.
